[silber-mond]

Название: eine unnötige Zutat
Персонажи: Эрик
Рейтинг: PG
От автора: перед употреблением отодвинуть тарелку.

Каждый день Эрика заканчивается одним и тем же коктейлем. Мартини "Bianco" занимает половину высокого стакана, вторая половина отведена под смесь водки и свежевыжатого апельсинового сока. На дне затонула долька лимона. Ни соломинок, ни сахарного узора на кромке стакана, ни разноцветных, так подходящих сюда зонтиков.

У коктейля яркий солнечный цвет и свежий, фруктовый запах, в который вплетается аромат трав мартини и горечь водки. Свет настольной лампы проходит сквозь тонкое стекло стакана, и колышущаяся от малейшего движения руки жидкость отражается на противоположной стене еле заметной рябью.
У коктейля отвратительно-сладкий вкус, который не перебивает ни лимон, ни водка, а сок лишь усугубляет. Уже после одного глотка любому человеку захочется выплюнуть этот жидкий сахар и прополоскать рот обычной водой, еще и не один раз. Любому. Человеку.
Эрик не относит себя ни к людям в принципе, ни, тем более, к любым людям, и поэтому стакан с коктейлем каждый вечер в его руке. Практически все бывшие узники концлагеря любят сладкое, это - нечто символа, доказательства того, что ты на свободе. В лагере сладка только смерть, на свободе сладка жизнь, сладка до невозможности, до приторного вкуса на языке и хруста сахара на зубах. Эрик не исключение.
Как только у него появились хоть какие-то деньги, он скупил половину кондитерской лавки. Сейчас, когда и денег, и возможностей их тратить у него в достатке, тот порыв кажется глупым. Послевоенный польский шоколад по сравнению с настоящим швейцарским - как водяной пистолет перед заряженной "Береттой", у фигурного мармелада - вкус горелой резины, зефир кажется насквозь ватным, а в джемах совершенно не чувствуется ни ягод, ни фруктов. Семнадцать лет назад Эрик этого не знал, а потому жадно глотал щедро обмазанные вареньем неровно наломанные куски шоколада, делал целые башни из половинок зефира, перекладывая их ярко-красными мармеладными червяками и вновь шоколадом, и голодно вгрызался в импровизированные бутерброды. Это было не один и не два раза, но сладости все равно не хватало. "Не то, не так", - думал Эрик, набирая очередной пакет разноцветных приторных кусков.
Мартини появился совершенно случайно, когда Эрик перепутал ящики и украл не то. Странный прозрачно-желтый напиток в высокой бутылке чуть горчил и отдавал запахом жженого сахара и незнакомой травы, приманивая, не давая оторваться. Поначалу и вкус, и запах показались омерзительными, но что-то внутри не позволило Эрику просто выбросить бутылку. "Еда. Еду нельзя выбрасывать", - возникло в голове. Литровую емкость он прикончил за неделю, кривясь от горькой сладости и с каждым глотком привыкая к ней все больше. Никакой шоколад, никакое варенье не сравнится с натуральной ноткой горечи, оттеняющей природную сладость.
За время своих скитаний Эрик много где побывал и многое перепробовал, достаточно, чтобы сравнить. И выбрать. С каждым уничтоженным им нацистом в мартини добавлялся или убирался какой-то ингредиент, менялся вид мартини, менялись города и страны, виды за окнами самолетов, машин и гостиниц. Постоянным было только ощущение сладкой горечи на языке, холод стекла стакана и запах, пробивавшийся сквозь любые добавки.
Апельсиновый сок - в честь расплющенного в соковыжималке на собственном заводе бывшего заместителя начальника лагеря.
Водка - в память о предателе-русском, измывавшемся над своими соотечественниками хуже многих нацистов.
Долька лимона - золотые локоны Ирмы, последний раз ставшие алыми от вытекшей из разломанного черепа крови.
Еще двадцать различных ингредиентов, бывших "до". Двадцать три на данный момент. Двадцать четыре - сумма цифр на левой руке Эрика - станет названием для последнего варианта коктейля, когда он уничтожит Шоу. Двадцать четвертым станет дробленый лед, мелкий-мелкий, слишком быстро тающий. Он растворится в коктейле, словно бы его никогда не было, смешая с собой и горечь водки, и кислоту апельсинового сока и сладость мартини. Незаметно, пока Эрик будет греть стакан с любимым десертом в руках, превратит ярко-оранжевый в тусклый желтый. И после первого же глотка Эрик выплюнет разведенную дрянь и запьет обычной холодной водой. Выльет содержимое стакана в раковину, а черех секунду разобьет тонкое стекло о стену.
Он добился идеального коктейля, как и хотел все эти годы. По странной случайности последний ингредиент превратил его коктейль в бесполезную мешанину, в которой нет места ни сладости, ни горечи, ни цвету.