я помню, что они
Варгов Саурон создал без всякой помощи. Почти.
Просто увидел однажды в лесу необычно большого волка, долго сидевшего в засаде, поджидая кролика. Прошел снегопад, и шкура его, бывшая темно-серой, теперь была засыпана свежим снегом так, что казалась белой от рождения. Почуяв Саурона, волк поднялся из укрытия, но снег стряхивать не спешил — так и замер пушистым сугробом, только голову наклонил, словно кланяясь.
Саурон подошел ближе, снял перчатку и потрепал волка по широкому лбу, улыбнулся, когда зверь ткнулся ему в ладонь, выпрашивая еще ласки. И рассмеялся на весь лес, когда в лицо полетела снеговая волна — волк все же решил, что маскировка уже бесполезна, и наконец отряхнулся. Саурон проводил взглядом кроличьи следы, оглядел недовольную волчью морду и подмигнул, больше самому себе.
Пропажу ученика Мелькор заметил не сразу — дел было слишком много, отчасти благодаря отсутствию Саурона. Пришлось выйти прогуляться.
В лесу творилось что-то странное. Снегопад едва прошел, и земле положено было хоть ненадолго остаться прикрытой искрящимся ковром, но то, что Мелькор видел перед собой, больше напоминало мгновенно замерзшее после шторма море. Или поле после сражения.
Отметин на снегу было — не счесть. Впрочем, Мелькор и не собирался. Запахнув посильнее плащ, он двинулся вглубь, туда, куда вели три переплетающиеся цепочки волчьих следов.
Когда они пронеслись мимо, Мелькор не сразу понял, кого вылавливать, поэтому на всякий случай схватил обоих, встряхнул и аккуратно швырнул обратно в снег. Справа тут вскочил на ноги взрослый серый вожак. Слева остался валяться, хохоча, мгновенно вернувший эльфийский облик измазанный кроличьей кровью Саурон.
Мелькор его веселья не разделял.
— Только не говори, что запасы крепости ты все уже прикончил, — сухо предупредил он.
Саурон смеяться перестал, но подниматься даже не думал.
— Это так весело, учитель, — сообщил он, глядя снизу вверх. Алая капля доползла до века, и он, не глядя, смахнул ее и вытер руку о снег.
— Убивать — весело?
Саурон опустил взгляд, и теперь в его поле зрения были только полы черного плаща, едва колыхающиеся на ветру.
О том, что он опять убивает, он даже и не подумал. Просто потому, что не видел в этом ничего ужасного. К тому же, это он вспугнул волчью добычу, а у серого зверя была семья, часть которой весело носилась вместе с ним в погоне за такой вкусной крольчатиной. Не мог же он не помочь?
— Учитель... — начал было Саурон, но его оборвали.
Волк, которому не понравился тон претензий к своему новому другу, одним легким прыжком оказался рядом с Мелькором и, угрожающе ворча, вцепился в плащ.
Разумом Саурон понимал, что надо подняться, отогнать зверя, извиниться перед учителем... Но волк не был опасен, а сама ситуация казалась настолько необычной, что он обнаружил себя вновь смеющимся во весь голос и только разбрасывающим в стороны колкий снег в бессмысленных попытках подняться.
А потом замер, потому что впервые с возвращения учителя увидел, как тот улыбается.
Улыбке не доставало прежней легкости, но Саурон готов был принять любую. Лишь бы была.
Волка Мелькор все-таки с плаща стряхнул и махнул рукой, отгоняя. Тот отбежал на несколько шагов и остановился, исподлобья наблюдая за неудавшейся добычей.
Мелькор присел, протягивая руку, помогая подняться. Саурон вцепился в нее, потянулся вперед, но подскользнулся. Упал бы обратно в снег, но Мелькор успел поймать. Неожиданно — в объятья.
Лес вокруг словно бы замерз. Коснись — и зазвенят ледяные ветви, задевая друг друга.
Даже если бы мир вздумал рушиться прямо сейчас, Саурон не отнял бы рук.
Безмолвная вечность длиной в несколько секунд оборвалась звонким тявканьем.
Четверо волчат, пепельно-серых, в отца, выбежали на лужайку. Самый смелый ринулся Мелькору под ноги — проверить, кто это явился в их лес.
Мелькор поднялся одним плавным движением, Саурон — следом за ним.
Любопытные волчата окружили их, осматривали внимательно, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу.
— Хочешь, чтобы они не умерли с голоду — сделай их сильнее. Ты не сможешь постоянно быть с ними рядом, даже если ты их так полюбил. Дай шкуру потолще, острые клыки и быстрые лапы. Как всем этим пользоваться, ты уже показал, — произнес вдруг Мелькор, глядя куда-то в сторону.
Саурону казалось, что за словами прячется еще что-то. Едва заметной тенью — извинение. Объяснение.
Его собственные клыки тоже выросли не сразу.
И пользоваться пришлось учиться практически по памяти.
Зато теперь он сам кого угодно мог научить.
Щенята сбились в кучу и, похоже, так и решили наступать, но вот плащ шевельнулся, и они тут же бросились врассыпную, чтобы снова собраться в отдалении. Саурон на них не смотрел.
Мелькор уже стоял к нему спиной, но никуда не уходил. Правая рука в ожидающем жесте была заведена назад.
— Мне из-за тебя без ужина остаться? — бросил он насмешливо, но не зло.
Саурон потряс головой, возвращаясь в реальность, кивнул волку, получил в ответ сытый взгляд блестящих глаз и взялся за протянутую руку.
К ним он вернется завтра и покажет все, что умеет сам.
Но это — только завтра.
Я поняла - это передача "В мире животных", только в Арде xdd Так и напишу в названии xd
В свое оправдание имею сказать, что это я вчера в универе набирала.
А еще я окончательно забыла последовательность происходящего, как можно заметить xd
1,2к слов ниачем, Мелькор, Саурон, приглашенная звезда номера на гифке xd
Он быстро понял, что ему толком нечем заняться. Прожив годы в ожидании возвращения учителя, будучи постоянно занятым сначала постройкой, а потом поддержанием порядка в крепости, сейчас он остался словно бы не у дел. Нет, он не чувствовал себя лишним или лишенным чего-то, дела оставались, просто не в таком количестве, как было раньше. Свободного времени, которого он не знал веками, неожиданно стало слишком много, и в какой-то момент возник резонный вопрос — что же делать, чем занять себя так, чтобы выжечь мысль о том, что все было впустую.
Прогулки надоели сразу же: он знал окружающий лес вдоль и поперек, каждую кочку, каждый куст, каждого мало-мальски разумного обитателя. Он любил там находиться, но не настолько часто.
Горы были знакомы ему не меньше. Какое-то время он развлекался, скатываясь по вечно замерзшему снегу, падая в пропасть, чтобы у самом земли обернуться летучей мышью и взлететь обратно.
Те, кто видел его, говорили, что каждый такой прыжок — это маленькая смерть. Он не чувствовал ничего кроме бесконечного желания хоть на пару минут развеять скуку.
Он было вернулся к обучению живущих в крепости оружию, но неожиданно выяснилось, что ему нечему их учить: у них были свои наставники, равные по силам, способные остановить меч за секунду до смертельного удара, чтобы показать, как от него увернуться.
Сила Саурона оказалась так велика, что сметала на своем пути все, демонстрируя лишь один принцип — уничтожь все, и нечему будет уничтожать тебя. Но Мелькор никогда не хотел, чтобы его люди были обучены такому, и, хотя Саурон искренне полагал, что только это сможет вынести из следующей войны хоть кого-то живым, против слова учителя идти не мог.
Как бы ни хотелось.
Мир изменился, пока Мелькора не было, и половина изменений была на руках Саурона, стекала алым с его клинка на сапоги. Все — ради учителя. Только клинок был его собственностью, клинок и ответственность за то, что он делал.
А натворил он немало. И по головке его за это все точно не погладят.
Мысль, возникшая в голове одним вечером, была сущим кощунством. "Если бы учитель не вернулся, вся моя работа была бы при мне".
Он даже ужаснулся ей не сразу, и оттого почувствовал себя еще гаже. Лучше бы он разбился. А еще лучше — отправиться бы куда-нибудь подальше, только вот куда, если все, кому надо, сами к ним стекаются, а кроме как в крепости, места ему больше нигде нет.
Отшвырнув кинжал, который крутил в руках, он ринулся вниз, в покои учителя прежде, чем успел еще раз подумать.
Мелькор встретил его, распластавшегося у порога, недоуменным взглядом поверх украшенной золотым орнаментом книги.
— У меня уже есть ковер, — заметил он, откладывая книгу в сторону.
Саурон даже головы не поднял, заговорил, как был — лицом в пол, руки сжаты в кулаки. Мелькор молча выслушал сбивчивые признания, а когда Саурон закончил, остался все так же безмолвен.
Валяться на полу затекли руки. Тишина затянулась, и каждая ее секунда не грозила ничем хорошим.
— Отошли меня... — он наконец осмелился поднять голову. — Куда угодно, подальше отсюда, я хоть что-нибудь сделаю, что тебе...
Мелькор на него даже не смотрел. У него уже было другое занятие: на столе, рядом с отложенной книгой, сидела серая толстенькая сова и откровенно наслаждалась хозяйскими поглаживаниями.
— Вот скажи мне, милая, — обратился он к ней, почесывая мягкую грудку, — что делать, если твой ученик — дурак?
Саурон от неожиданности еще приподнялся и в конце концов уселся на полу, откинулся спиной на закрытую дверь.
Сова проследила его движение и недовольно клюнула уголок книги.
Мелькор покачал головой:
— Ну зачем так жестоко, милая, — а потом все-таки обратил внимание на Саурона.
— Что, лучше бы и не возвращался, да?
Саурон уставился на него в возмущенном изумлении.
— Кто еще дурак... — протянул он, сглатывая.
Все равно вышвырнет после всего, что уже наговорил.
Сова шумно захлопала крыльями и перелетела на подоконник, устроилась за наполовину прикрывающей окно шторой и принялась, вертя головой во все стороны, оглядывать комнату с нового ракурса. Мелькор улыбнулся ей и поднялся следом, замер, глядя на окутанную ночным туманом гору меж открытых створок.
— Все мы бываем дураками, — он произнес это с непривычной еще усмешкой, что появилась уже после его освобождения. Или правильнее будет сказать — после того, как его схватили?
Саурон вскинулся, желая ответить, но слов не было.
— Я знаю, о чем ты думаешь. И если ты полагаешь, что я выгоню тебя только потому, что наши с тобой, — Мелькор помедлил, — методы разнятся, то значит, я ничего не стою как учитель. Я знаю, тебе нужна война. Все то время, пока меня не было, ты воевал. Правда, большей частью с самим собой. Не так ли?
Он кивнул, заново уставившись на пол.
— И мы оба знаем, что новой войны не избежать, а противники не стали слабее. И нашу армию поведешь ты, потому что больше я ее никому не доверю. Но не тебе начинать войну, которая происходит из-за меня, и не тебе отвечать за нее.
— Но...
Сова, замершая, едва хозяин заговорил, вновь завертелась и возмущенно заклекотала.
— Да, милая, ты права — выглядит он ужасно.
Саурон мрачно оглядел свое тусклое отражение в глянцевом полу и решил, что спорить с непонятно откуда взявшейся совой — глупо. Особенно если она права.
— Подойди.
Тело реагировало на команды быстрее, чем их постигал разум. Или просто до сих пор сказывалось несбыточное до поры до времени желание выполнить любой приказ единственного, кто мог их ему отдать.
Сова неожиданно потерлась об руку, а потом подмигнула и резво забралась на плечо, вцепилась когтями в кожаный наплечник и замерла.
Саурон попытался на нее посмотреть, и, судя по смеху учителя, выглядел при этом весьма глупо.
Мелькор вновь потянулся почесать сову, одной рукой. Второй же заправил ученику за ухо растрепанные волосы, задержавшись пальцами на щеке чуть дольше, чем нужно было для того, чтобы просто убрать пряди.
— Твои собственные наместники едва ли не короны носят, и весьма искусные. А лучший кузнец даже венца простого, чтоб волосы удержать, себе сделать не может?
Он уже и забыл, что когда-то пришел сюда кузнецом. И первым делом его рук здесь был клинок, тот, что затерялся после того, как пленили учителя.
Стоп.
Выходит, Мелькор безоружен?
Как так, война же, пусть он и говорит, что до нее еще есть время!
Учитель остался без меча, а он здесь с горок катается... хорош ученик, ничего не скажешь!
Кажется, он задумался слишком надолго, — и очнулся от мыслей от того, что сова нетерпеливо дергала его за отросшую челку.
Он тряхнул головой и тут же получил тычок клювом в плечо, но даже внимания не обратил.
Простым мечом он уже не обойдется: все изменилось, теперь им есть, что поставить против Валар. И оружие нужно такое, чтобы они сразу все поняли.
И склонились.
Он излишне резко поклонился, довольно улыбаясь и чуть не сбросив сову на пол. Глаза полыхали огнем, который не зажигался веками, и, казалось, от их света ярче заблестели многочисленные кольца на пальцах.
— Я могу идти? — теперь он смотрел прямо, уже предвкушая, как в следующий раз войдет сюда не с пустыми руками.
— Птицу с собой забери только, — кивнул Мелькор. — Она тебе уж точно скучать не даст.
— Да хоть дракона, — Саурон вновь тряхнул головой, и сова тут же отвесила ему крылом подзатыльник. — А как ее зовут?
Мелькор пожал плечами:
— Как назовешь.
Саурон у самой двери изобразил какой-то замысловатый поклон и кинулся вниз по лестнице.
Времени вдруг стало в обрез: оружие нужно непростое, а у него пока и идеи толком не было. Да и ободок какой-то надо сообразить, действительно, волосы в кузнице мешаться только будут.
Сова, словно поняв его мысли, потерлась мягким ухом о его шею. Саурон усмехнулся:
— Прелесть какая, — и, подумав, добавил. — А пускай и так. Что, Прелесть, полетели ковать?
Довольно ухнув, сова обернулась и подмигнула давно оставшейся позади хозяйской двери.
Мелькор кивнул замерцавшим на темном небе звездам и вернулся к книге.